ВЛАДИМИР КОЗИН
ГРАЖДАНЕ,БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ, СЛЕДИТЕ ЗА СОХРАННОСТЬЮ СВОИХ ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ

Выставка проходит

на основной площадке - Marina Gisich Gallery.

Режим работы:

каждый день

с 11 до 21 часа.

Стоимость входного билета – 200 рублей
Для пенсионеров и детей до 14 лет вход бесплатный
Билеты можно приобрести в галерее

МУЗЕЙ ДЛЯ МЫШЕЙ

Мышеловка – давний объект внимания и точка приложения творческих сил Владимира Козина. Двадцать пять лет назад он основал музей «Мышеловка современного искусства». Тогда художник попросил коллег использовать как основу для произведений обычные капканы для грызунов. В итоге получился своеобразный слепок с артистической среды конца 90-х начала 2000-х годов, фиксирующий личные связи, этапы творческих путей, типы художественного мышления. Орудие для насилия над мышами превращалось в инструмент для улавливания времени, фиксации изменчивой памяти. С тех пор мышеловка как медиум и как метафора никогда не покидали художественный арсенал Козина.

Александр Дашевский

Новый извод этой темы, представший перед зрителями в форме «Музея для мышей», так же представляет из себя подборку художников, однако, на этот раз в нее попали абсолютные международные классики искусства 20-21 веков. Их список составлен по принципу личной симпатии – это та история искусства, которой автору хотелось бы поделиться, взять с собой на необитаемый остров. Каждое «громкое имя» представлено в козинском пантеоне мышеловкой-оммажем, сохраняющей иногда прямую, а иногда ассоциативную связь с наследием или авторским стилем звездного прототипа. Сам художник объясняет свой жест следующим образом: русскому искусству, в силу материальных обстоятельств, не хватает масштаба. Отечественный зритель должен представить, что он уменьшился до размеров мыши, чтобы, глядя на гигантские мышеловки, прочувствовать величину и величие contemporary art.

Образ мыши, боязливо скребущейся где-то за плинтусом, и, видимо, там же обустраивающей свой музей, в новой конфигурации отечественной культуры раскрывается c неожиданной стороны. Современное искусство и заодно вся современность возвращают себе статус подозрительной, полуподпольной территории, зоны риска. Мышь-еретичка, развесившая свои самодельные контемпорари-иконы, демонстрирует тихий подвиг верности интернациональному художественному процессу. А изготовление Демиена Херста из обгрызенных деревянных колобашек в такой ситуации не воспринимается как карго-культурная практика или ритуальное самооплевание. Теперь это важнейшее усилие памяти, акт сопротивления, сохранение и отстаивание своей системы ценностей. В том числе духовных.

Александр Дашевский

БЕЛОЕ НА БЕЛОМ

Часто зритель ассоциирует художника, несмотря на долгий творческий путь и разнообразие практик, с одним приемом или материалом. Мандзони – экскременты, Бойс – войлок, Юккер – гвозди, Христо – упаковочная ткань. Если так же беспощадно редуцировать Владимира Козина – получится резина. Его произведения из автомобильных камер разлетелись в музейные и частные собрания по всему миру, кочевали и продолжают кочевать по многочисленным выставкам, любимы знатоками отечественного современного искусства.

Если раньше резиновые объекты работали в экспозиционном пространстве в основном как объемная скульптура, то теперь они обзавелись фоном, превратились в горельефы, сумрачно посверкивающие, как панцири жуков. Строгие предметы расположенные на черных как квадрат Малевича, фонах, будто бы застыли на пороге вечности. Восприятие постоянно соскальзывает с «бедного» сюжета и материала в неожиданно величественное внутреннее пространство произведения.

Александр Дашевский

Лифчик, мандавошка, топор, ножницы становятся похожи на религиозные символы. И даже веселый с первого взгляда «лунный свет» – отрез резиновой камеры, в котором расположилась электрическая лампочка, со второго взгляда начинает казаться мистическим. Нескрываемая простота приема
только усиливает этот несколько зловещий эффект. Половина предметного мира, представленного в этой серии, – оружие или инструменты причинения страданий. Художник и раньше показывал автоматы, ножи и пистолеты, но они экспонировались в проволочных клетках, как пойманные хищники. Теперь же они освободились от ограничений и спокойно демонстрируют свое полномасштабное присутствие в современности.

Название проекта – не только отсылка к знаменитому супрематическому первоисточнику. В авангарде и последующих модернистских движениях, часто возникал разговор о свете, идущем из картины, не только отраженном, но и ею порожденном. Козин инверсирует это представление так, чтобы объекты излучали тьму. Называя черное белым, художник буквально визуализирует одну из характернейших примет проживаемого исторического момента.
 

Александр Дашевский

Владимир Козин – один из самых парадоксальных петербургских художников, иронически переосмысливающий всемирную историю искусств, участник творческого объединения Товарищества «Новые тупые», создатель передвижного «Музея Мышеловки Современного Искусства» и галереи «PARAZIT».

Козин известен тем, что практически запатентовал использование в современном российском искусстве таких материалов, как автомобильная резина и фанера. Бедный бытовой материал, казалось бы, не подходящий для создания традиционно понимаемого высокого искусства – основа его скульптурных композиций, объектов и инсталляций.

Олеся Туркина

Козин считает, что бедное искусство началось с Ван Гога. «Ботинок Ван Гога» - посвящение самой знаменитой паре башмаков в искусстве, написанной в 1886 году. Именно эта картина послужила основой для размышления Мартина Хайдеггера о различии между вещью и творением в его «Истоке художественного творения». Козин – звезда «Русского бедного» (выставки, организованной Маратом Гельманом и обозначившей важную тенденцию в современном российском искусстве). Художник переводит предметы повседневности из области низкого в сферу высокого, создавая из резины монументы чайнику, коньку, бритве... Такая традиция берет свое начало в реди-мэйдах Марселя Дюшана, и Козин неоднократно обращается к этому художнику, так же, как к Пикассо, Малевичу, Татлину...

Олеся Туркина