Новый персональный проект Виталия Пушницкого поражает насыщенностью: около 90 живописных работ, 9-метровая инсталляция, видео работы, которые одновременно являются nft объектами, новая книга художника… Все это собралось в пространстве Projects галереи Марины Гисич и служит подтверждением к основному тезису автора. Тезис и прост, и сложен одновременно: настоящее – всегда неопределённое.
В названии зашифрован ключ, но следует быть острожным, метафоры Пушницкого пространны и многослойны, не стоит читать их контекстуально. Художник ведет речь о временных отрезках, эпохах и эонах – периоды, которыми можно разметить его эволюцию не исчисляются годами. Это развитие приемов пластического языка, глубокая работа с колоритом, фактурой, поверхностями. Его магистральная философия и мировоззрение подвергаются испытаниям, требуют какой-то понятной лаконичной оболочки. Но автор никогда не дает однозначных ответов, максимум, что можно ожидать от него – это дихотомия понятий: смерть и не смерть, жизнь и не жизнь. Названия – лишь удобные метонимические тропы для иллюстрации пограничного, неопределённого состояния. А именно таким он мыслит время, в его грамматическом смысле.
Для Виталия важно, что автор находится в полном единении со своими работами, по сути работы нового проекта — это сертификаты на подписку образа мыслей художника за период. И мысли эти лежат в области теории искусства больше, чем в области манифеста. Так абстрактная форма для Пушницкого нераздельный случай реальности, приблизь предмет или удали и вот перед вами выпадение в абстрактный язык, так и с литературными метафорами, чем более конкретен образ, тем более ускользает реальность. Битва аполлонического и дионисийского кажется Пушницкому оконченной (хотя бы на время), аполлоническое проиграло, но отпускать его автор не собирается. Наоборот, попытка внести гармонии, свет, цвет, классические фронтальные композиции возвращаются с новым дыханием, то ли это сентиментальная настойчивость автора о прошлом, то ли это заклинание на превращение к своему новому состоянию.
Но пластического языка Виталию недостаточно, он обращается к тексту. Во время открытия выставки публике представлена вторая книга художника – ЛЕС - продолжение его литературного опыта. В этот раз в книге появился отчетливо прослеживаемый сюжет: путешествие персонажа, испытания, встречи с существами, притча внутри притчи и выход к морю… Это фактически моноспектакль: автор констатирует тезис о невозможности фиксации ни себя, ни времени, ни пространства. Все стало бесконечно длинным столом для работы, на котором свалены увядшие цветы, шедевры, эскизы, мусор, а переживания длиною в жизнь - лишь мимолетный сон, пока стрела еще летит в тело Себастьяна, а Орфей не опустил лиру.
