АСЯ МАРАКУЛИНА. ЖЕЛЕЗНЫЕ НОТКИ.

Назад

АСЯ МАРАКУЛИНА. ЖЕЛЕЗНЫЕ НОТКИ.

27 сентября 2019-8 ноября 2019

  Весь последний год был для Аси Маракулиной очень насыщенным: творческие поездки от Тобольска до Лондона, выставка «Комната отдыха» в родной Перми, показанная затем в Москве, приз Credit Suisse с арт-резиденцией в Берне, и многое другое. Если все эти события передать в календарной форме, как делала художница, упорядочивая свои впечатления в серии абстрактных рисунков 2017 года «Дневник», то свободного места в таком ежедневнике почти не будет. При этом Маракулиной удается сохранять наблюдательность к приметам окружающего мира, внимательность к собственным внутренним изменениям, подлинную связь с пластическими темами и образами.


  Новый проект «Железные нотки» равно связан как с творческим, так и с жизненным контекстом. В работах художницы легко узнаются черты знакомого с детства визуального окружения: полочки, кашпо, журнальные стеллажи из тонких гнутых металлических прутьев черного цвета прописались в интерьерах по всей стране лет пятьдесят тому назад. Их графичность, легкость, проницаемость и непрочность обозначали возврат к «культуре один» после «культуры два», в терминологии Владимира Паперного. Теперь эти вещи воспринимаются с долей ностальгии: советское ощущение единства с зарубежной модой, дизайном, со всем остальным миром продлилось недолго, но наивная эстетика пережила время. В каждой дешевой ограде и загородке, в оформлении оконных решеток и лестничных перил обобщенные абстрактные формы ведут свое лирическое повествование, — как ноты, которыми оформлена музыкальная школа, увиденная художницей в Мурманске. Сольфеджио и гаммы всегда обладали неоспоримым культурным статусом в глазах родителей, плохо понимающих, что школьное принуждение творить способно убить творчество. Железные нотки в голосе учительницы и отталкивают, и формируют привязанности, — так возникает собственная интонация.


  Этот мир существует между распорядком и игрой, между музыкальной школой и детской площадкой. Пережившая несколько поколений и не раз крашеная металлическая конструкция усилием воображения «дорисовывается», превращаясь поочередно в замок, магазин, карету, реактивный бластер, во что угодно. Изображенные Маракулиной предметы тоже одушевлены, перед нами — набор характеров, чьи взаимоотношения, последовательность реплик, абрис движений художница буквально «взяла с улицы и затем возвратила обратно». Их общий источник — детский пантеон героев комиксов, видеоигры про Марио или «Пэкмен».


  История, которая рассказывается в проекте «Железные нотки», — о магнетизме дружбы, на первом этапе стеснительно пробующей новые границы отношений. Именно тогда можно делиться самым сокровенным — подростковое желание обрести единство настолько сильно, что каждый способен на потлач, не до конца осознавая свою и чужую щедрость. Индивидуальное принимает собственные очертания внутри коллективного, своевольно выступая за его рамки. Так, в стремлении стать частью общего тела личность задевает жесткие и острые выступы реальности и обретает себя. Маракулина в свойственной ей сдержанной и немного отстраненной манере описывает практику социальных взаимодействий. Показывая зрителю свою игру, художница не предлагает тотчас к ней присоединяться, а просто демонстрирует степень доверия.


  Внешняя проекция внутреннего пространства получает самые общие координаты: нарисованы макеты инсталляций, они же — основа для чертежей, по которым из железного прута изготовлены объекты. В акварелях много воздуха, расчерченного сеткой железных конструкций. Художник-аниматор по образованию, Маракулина стремится в работах к сценографии. Рисунки тесно связаны с объектами, среди которых есть и сшитые из ткани, и сделанные сваркой по металлу, — переход к этому материалу стал важным этапом. Твердое ассоциативно противостоит мягкому, но все создания находятся в симбиозе. Металлические объекты преимущественно связаны с кубистической пластикой, тканевые имеют типичный сюрреалистический генезис.


  Сделанные художницей платья имеют свои названия — «Подъезд», «Отличница», «Подружки». Выкрашенная на полтора метра от пола зеленой краской «жэковского» цвета стена, возникающая впервые в искусстве Ильи Кабакова, неожиданно приобретает у Маракулиной вид реальной одежды, а не только карнавального или театрального костюма. Подъезд выворачивается наизнанку, тетрадка раскрывается на оценке «отлично», неровно процарапанные граффити превращаются в стежки прекрасной вышивки, похвала выполненному заданию предъявляется всем, дом надевается в виде платья. Снимается структурная оппозиция разных типов материалов, формообразования, чувствования, —  внутреннее делается видимым, жесткое становится мягким, принимает человеческий размер и окружает фигуру.


  Рассказанная художницей история предполагает более широкое прочтение, чем собственно феминистское. Она развивается вокруг игрового сюжета, описывает становление дружбы и показывает, как можно преобразовать личный опыт, — не порезаться об терку, избежать углов железных конструкций, окутав торчащие наружу острия мягкой тканью придуманных сюжетов. «В последнее время я чувствую, что становлюсь увереннее, — а когда понимаешь, чего хочешь, могут появиться железные нотки», — говорит Ася Маракулина.


-Павел Герасименко