СМЕШАННАЯ ТЕНХИКА. СЕРИЯ «КАРНАВАЛ». 2007

Графическая серия Карнавал была создана художником в 2007 году. Она состоит из 24 многослойных холстов, которые соответствуют 24 буквам греческого алфавита.

Первый слой — текст, написанный Женщиной-писательницей (Katharina Tiwald). В этом тексте заключен мир Женщины, раздробленный на отдельные описания ее любви и тех превращений, которые вызывает эта любовь. Текст на немецком языке, языке народа Воинов-Завоевателей и, пожалуй, визуально выглядит как мужская доминанта. Агрессивные германские племена манила в походы возможность захвата новых территорий и познания новых Женщин. Текст напечатан готическим шрифтом “Frankenstein”. Frankenstein — это порождение Женщины (Mary Shelley).

Второй слой, как бы сдерживаемый Текстом — Образ Женщины. Под каждым женским образом указано его название и серийный номер. Там же проставлен возраст, рекомендуемый (кем-то) для вхождения в данный образ. Фея, Гейша, Пуританка, Ведьма и др. – все это фрагменты, составляющие единое пространство под названием Женщина. Что есть Женщина? Что она означает? Какими символами можно о ней говорить, и существуют ли эти символы.

Третий слой — буква, письмо — то, что помогает человеку преодолевать время и пространство. То, что позволяет реализовывать и воплощать мысль, эмоцию, грань ощущения. К примеру, греческое письмо — письмо одной из культур древнего мира, развившееся далее в латинское и славянское письмо и в этом виде служившее и служащее до сих пор средством письменного общения и взаимопонимания значительной части современного человечества. Каждая буква греческого алфавита имеет свое удивительно красивое имя. Различные науки использовали эти буквы в своих системах знаков и кодирования (от алхимии до математики и физики). Современный мир превратил эти буквы в бренды.

Четвёртый слой (нижний) — фигура расчлененного тела на кафельном полу. Этот слой трудно увидеть сразу. Он как бы спрятан за предыдущими слоями. Это самая отдаленная и недоступная область графики. Дальше — белый лист — то, с чего все началось и чем все закончится. Белый лист всегда за спиной образа. Эта неживая белизна влечет к себе автора и вынуждает его на многократное повторение образа.

РАБОТЫ ИЗ ПРОЕКТА «...И ЛЮБОВЬ». 2023

Проект Владимира Кустова «Экспериментально-педагогическая выставка «… И ЛЮБОВЬ» с виду устроен как эссе о воспитании и взрослении. Это одновременно и посвящение, и послание потомкам, и наследство, и назидание, и прорицание. Перемещаясь из одной экспозиционной зоны в другую, посетитель следует по пути формирования внутреннего мира ребенка. При этом художник подспудно тестирует зрительские интеллектуальные способности, выясняет, как тот справился с личностно-образующими конфликтами, получил ли достаточно любви, готов ли войти великую усыпальницу культуры. Технически, главными героями выставки являются устаревшие носители информации, умирающие медиа — почтовые марки, виниловые и шеллаковые пластинки, книги, напечатанные на бумаге. Художник использует излюбленный петербургский прием — спасение через музеефикацию: дорогие автору, но уязвимые вещи и явления изымаются из оборота, меняют статус и функцию, помещаются в капсулу времени.

КОЛЛАЖ. СЕРИЯ «РЕВОЛЮЦИЯ». 2018

Серия ксилографий Альфреда Ретеля «Ещё одна пляска смерти» посвящена попыткам революционного преобразования Германского союза в 1848-1849 годах. Художник сам оказался свидетелем майского восстания в Дрездене, того самого, после которого был арестован Бакунин, а Вагнер был вынужден бежать в Цюрих. Сюжет серии прост: пробужденная революция, она же смерть, приходит к простолюдинам, соблазняет их обещаниями равноправия для всех, подстрекает начать мятеж, а после разгрома и гибели пошедших за ней, удаляется в лавровом венке, как единственный победитель. 

Ретель, как и многие его современники, интересовался поисками «немецкой национальной традиции» в искусстве. Его смерть-скелет, единственный уравнитель, приходит из позднесредневековой традиции или может из цикла гравюр, сделанных в XVIвеке Гольбейном Младшим. Появление этого архаического существа на баррикадах девятнадцатого столетия, изображенных с документальной детальностью, создает эффект, вероятно не входивший в замыслы автора. Смерть, а значит и революция, что-то вроде вечной стихии, которая все равно проявит себя, сколько ее не опасайся. 

Владимиру Кустову, давнему исследователю форм некро неизбежности, этот вариант прочтения должен быть близок. Ксилографии Ретеля, показывающие революцию как катастрофу, он аккуратно покрывает знаками революции как повседневности. Для этой процедуры художественной перешифровки он использует марки РСФСР, полученные сходным образом: звезды с серпом и молотом напечатаны поверх дореволюционных двуглавых орлов. 


Анастасия Котылева