На выставке действует возрастное ограничение 18+.
В этот раз юбилейный год галерея откроет проектом Дмитрия Грецкого и Евгении Кац в основном пространстве в Marina Gisich Gallery. Творческая пара петербургских художников живет и работает в Торонто. Они относятся к немногим авторам, кому удалось не просто соединить академическую выучку с актуальными темами и сюжетами, а продемонстрировать, что академический живописец способен мыслить как современный художник.
В экспозицию войдут масштабные занавесы, гигантские стальные шпалеры, напоминающие мерцающие экраны, очерчивают границы между видимым и исчезающим, эфемерным и материальным. Металлическая сетка удерживает полупрозрачные графитовые рисунки на хрупкой, прозрачной бумаге, балансирующей на грани распада. Разрывы, скрупулезно склеенные, становятся напоминанием о неумолимости энтропии, превращая процесс восстановления в мантру. Фон — пустота — становится центральным элементом, пронизывающим инсталляции двух пространств проекта. Шутовские нарративы, разыгранные на крупных графических листах, сочетают драму и абсурд, разворачиваясь на палубе моторного катера, запертого в гараже частного дома. Герои «Cargo сказки», пытаясь справиться с чувством неопределенности, практикуют ритуалы в ожидании чуда, надеясь разрешить моральную дилемму и преодолеть драму пустоты.
Текст к выставке Анастасии Котылевой:
Практика художников Дмитрия Грецкого и Евгении Кац на протяжении многих лет связана с раскрытием свойств и возможностей «карандашного» рисования. Обычно работа с графитом по листу бумаги, будь то «тренировка руки» в рамках очередной академической постановки, быстрый виртуозный скетч, эскиз для произведения, ассоциируется с деятельностью подготовительной или промежуточной. Грецкий и Кац, кажется, производят смещение в отношениях с этой техникой сразу в двух направлениях. Для них рисунок, сделанный правда не совсем простым карандашом, а толстым очень мягким графитом, приобретает роль основополагающую: он может становиться уверенным в себе произведением, или, например, превращаться в первый слой, из построения которого вырастает трехмерный графический объект. Но модус рисования как постоянной «предварительной» работы также оказывается для двух соавторов продуктивным. Художники раз за разом находят внутри собственной практики новые приемы, так что каждая работа или проект как бы подталкивает появление следующих произведений.
Такое развитие напоминает логику построения сериалов. Выставка «Карго Сказка» может быть увидена как несколько эпизодов многосерийной истории Грецкого и Кац, сцепляющей несколько сюжетов. Первый развивается от небольших расчерченных листов, вырастающих в многометровые «Занавесы», рисунок дополняется слоями металлической сетки рабицы, штрихи или следы их стирания вырастают в пространство пластиковыми хомутами, черными или белыми. Следующий разворот – возвращение из абстракции в фигуративное рисование, но уже видоизмененное опытом создания изображений, которые невозможно рассмотреть. Другой сюжет посвящен игре вовлечения и выталкивания зрителя. Третий рассказывает о нежности и пользе канадских гаражей для искусства.
Сюжеты, перечисленные и непроговоренные, сшивают два помещения выставки, которые композиционно противопоставлены друг другу. «Занавесы» – главные герои первого зала. Название работ указывает на функции – удерживать, разделять доступное и все остальное, скрывать. Крупногабаритные объекты Грецкого и Кац действительно могли бы стать физической преградой, блокируя вход или выход. Но безопасно размещенные вдоль стен, они остаются графическими произведениями, осуществляющими все эти операции только со взглядом зрителя. Работы сделаны и показаны так, чтобы их было трудно осмотреть, быстро получить цельное впечатление. Большой размер этих объектов, слоистая структура, собранная из разных материалов, одновременное предъявление себя как графической плоскости и объемной вещи, вся эта усложненность превращает их в препятствие для видения и ловушку для взгляда.
По словам художников, самая важная деталь работ – маленькие следы «штопки» первого слоя. Рисунок, который становится основой каждого «Занавеса», делается графитом на тонкой хлопковой бумаге. В процессе интенсивного черчения линий материал постоянно рвется, и авторы аккуратно восстанавливают лист, заклеивая его с обратной стороны маленькими полосочками. Если преодолеть сопротивление всех слоев, добраться взглядом до сердцевины, эти следы можно найти, но стоит быть готовым, что произведение «захватит», или посмотрит на тебя в ответ.
Зал преград предваряет или защищает вход в пространство секретной рыбалки. Здесь, уже с помощью фигуративной графики, художники представляют двух персонажей, занятых самозабвенной растратой времени. Расположившись на палубе моторного катера, они пытаются загорать нагишом, забрасывать удочку, помахивать веслами или придумывать иные формы досуга, но все их действия происходят в замкнутом помещении гаража и выглядят постановочными. Новелла о доверительной близости, скрепленной ритуалами намеренно нелепого позирования друг для друга, также может быть прочитана как аллегорическая история о побеге от реальности, или как справочник, собирающий сведения о разных формах смещенной активности людей в стрессовой ситуации. Очевидная интимность серии усиливается сходством персонажей с авторами, или точнее художники используют как моделей самих себя.
Сюжеты, показанные в рисунках, происходят в пространстве, скрытом от посторонних глаз. Но эта секретная жизнь персонажей конструируется в графических работах, которые авторы изначально планируют показать публике. Игра предъявленного и скрытого, которая работает в «Занавесах», здесь инвертируется. Авторы выносят потаенное на поверхность, но за счет построения штриховки, проникнуть вглубь этого дребезжащего пространства становится почти невозможно, взгляд снова оказывается пойман, но теперь в усилии собрать целостное изображение.
И «Занавесы» и гаражные сцены – образы, связанные с проживанием изматывающей современности. Помимо визуальных метафор, указывающих на отношения приватного и публичного, заблокированного и доступного, а также других актуальных диспозиций, художники организуют пространство, которое вынуждает зрителя сосредоточится на собственном зрении, обнаружить что оно требует постоянного усилия. Такая тренировка глаза не предполагает никакого очевидного результата, изображение не прояснится до конца, сколько в него не всматривайся, занавес продолжит прятать, то, что существует за ним. Точки обзора, в которой «все встанет на свои места» здесь не существует. Период, который проживается сейчас, когда-то будет описан, как эпоха перемен, это кажется довольно бесспорным, но внутри этого процесса сложно прояснить собственный опыт человека «своего времени». Дмитрий Грецкий и Евгения Кац, как и многие авторы, пытаются обнаружить себя в происходящем через художественную практику, но представляют зрителям скорее не результаты этой работы, а возможность потренироваться в поиске необходимой дистанции, на будущее пригодиться.
