Ахметгалиева Таня

Живописные работы серии «Электросон» отличаются предельной яркостью цвета. Это цвета электрического сна, в данном случае оправдывающие свое имя «электрик». Они не имеют никакого отношения к реальности, чрезмерно яркие и искусственные. По словам художницы, когда целый день работаешь с такими красками, реальный мир представляется на какое-то время черно-белым. На первый взгляд «Электросон» может показаться «геймифицированным» вариантом живописи, нивелирующей свою фактуру и говорящей на языке комикса цифровой эпохи. Однако, вместо идеи интерактивности картины несут в себе намеренную холодность и отчужденность. Непонятно, где находятся миры, изображенные на холсте, и что осталось за их пределами, где — автор/зритель и кто он. Их мнимая веселость никого не может обмануть. Возникает ощущение дезориентации, непонимания, утраты, свойственное трансформации, переживаемой при переходе из реального мира во множество виртуальных. Художница называет свой проект анестезией, гипнозом, сбоем, обманом, травмой, страхом, коллапсом, мутацией, отсутствием, вырезанием… Накануне рождения «Электросна» ей позвонила подруга и рассказала свой сон, в котором Таня говорит: «Я не свеча, я не гортензия, я не похожа на жука…». Так появились названия ее картин «Я не гортензия», «Я не зеркало», «Я не машина» … и акварелей «Я не черное», «Я не пурпур», «Я не булыжник», «Я не книга»… 

Утверждение через отрицание, сновидческий характер образов, мерцание смыслов, интерес к бессознательному, влечениям, автоматическому письму, аллюзиям — все это указывает на далекую родину «Электросна» — эстетику сюрреализма, родившуюся чуть более столетие назад. Однако, в отличие от сюрреалистической живописи, рефлексировавшей на изменение традиционной картины, художница смотрит на экраны. Соединение сна и реальности у нее изначально происходит в виртуальном пространстве. Каждый экран как вынесенный отдельный орган, черная дыра, которая затягивает нас. Это вход в «не мир», аппарат изъятия. Человек — оболочка, которую аппарат высасывает. Почти на каждом холсте «Электросна» художница разместила воронку — своеобразный портал, символизирующий состояние перехода в мир «я не», в королевство кривых зеркал, в котором происходит изъятие времени и пространства. 

Текст: Олеся Туркина

После помех, сбоев, изъятий живописных электрогаллюцинаций Ахметгалиева погружает зрителя в эфемерное пространство графики. Несмотря на то, что в ее акварелях встречаются знакомые по картинам образы, они не являются эскизами для них. На белом листе бумаги в разводах акварели и ярких вспышках акрила возникают другие пространства и новые преломления. После тотального блэкаута остаются следы воспоминаний об «Изъятии времени» — так называется работа, напоминающая об ушедшей материальности прошедшей эпохи, когда механический будильник еще отмерял нам время аналогового сна. В «Лангольере» — самой темной акварели этой сери, посвященной героям одноименного романа Стивена Кинга, беспощадно пожирающим прошлое, остается лишь «веселый» оскал настоящего — черный экран засасывающего нас «Элетросна». 

Текст: Олеся Туркина