В новом проекте House for Sale Дмитрий Грецкий и Евгения Кац выступают как действительно современные художники — они готовы без смущения предъявить зрителю свою жизнь со всеми девиациями и экзистенциальными проблемами. Графические листы необычайно большого формата посвящены странным положениям и загадочным ситуациям одной пары в замкнутом пространстве дома.
Обнаженное тело в этих работах нельзя спутать ни с каким другим — это современное тело, существующее вне классических законов красоты, сохраняющее мышечную память о репрессивном опыте XX века, и лишенное социальных масок. Впервые современное тело появляется у Люсьена Фрейда и Фрэнсиса Бэкона — один реалистически показывал мужские и женские фигуры во всех неприглядных подробностях, другой с кинематографической экспрессией изображал стремительное движение персонажа внутри вычерченного на плоскости куба. Но в поисках ближайших аналогов этим рисункам стоит упомянуть двух очень различных американцев, являющихся классиками фигуративной живописи, — Филипа Пёрлстайна и Эрика Фишля. Как и в живописи Пёрлстайна, выполненной в сухой графичной манере, в работах Грецкого и Кац изображено полунудистское существование героев, которым некого стесняться.
Творческая пара петербургских художников живет и работает в Торонто. Они относятся к немногим авторам, кому удалось не просто соединить академическую выучку с актуальными темами и сюжетами, а продемонстрировать, что академический живописец способен мыслить как современный художник. Переехав в Канаду и сменив художественную среду, они разорвали связь с отечественной традицией репрезентации, которая в их прежних живописных работах выходила на передний план. Если раньше Грецкий и Кац с отработанным навыком профессиональных живописцев привычно демонстрировали всю палитру своих умений, то в изменившихся условиях пластическая сдержанность пошла на пользу новой серии работ.
Рисунки серии House for Sale несут совершенно другую интонацию — теперь художники не живописуют, а документируют. Черно-белая графика оказывается гораздо точнее при фиксации сложных и насыщенных эмоциональных состояний, в ней нет избыточности картинной драматургии живописных интерьеров из предыдущих работ цикла Living Space. Художники, имеющие дело с бумажным листом и взявшие из прошлого только большой формат, оставляют зрителя наедине с графической материей. Обнаженные фигуры в работах почти приближены к реальному размеру, перед нами монументализированная форма. В то же время это хорошо знакомая по годам обучения в Академии художеств постановка обнаженной натуры, когда студент обязан показать владение ремеслом. Очевидно, что для композиций использованы фото, сделанные художниками, но взятый в качестве медиа монохромный рисунок редуцирует выразительные приемы.
Техника исполнения очень подходит к сюжетам: она словно манифестирует монотонность, с какой художник покрывает лист штриховкой. Переполняя поверхность графического листа, штрихи превращаются из технического приема в смысл и содержание произведения. Авторы делают ощутимыми уныние и скуку героев, которая неизменна во всех их изматывающих занятиях, — будь то на велотренажере, в ванной, в коридоре, в спальне, в гостиной, в кухне, в бойлерной, на чердаке или даже в мастерской художника… Грецкий и Кац перечислили все места.
Когда-то великий американский художник и певец одиночества Эдвард Хоппер поэтизировал в живописи залитые электрическим или солнечным светом пустынные интерьеры. Частный дом в серии House for Sale еще не обустроен, — голый мужчина на одной из работ встав на стул, вешает плафон. Авторы готовы поделиться со зрителем радостью от приобретенного жилья и связанного с ним вхождения в upper middle class, но одновременно они вытаскивают из углов изображенных комнат с помощью одного только грифеля пугающие тени. Зритель может нечаянно стать участником хоррора, который разворачивается в типичных декорациях субурбии. Дом выставлен на продажу, но в предмет торга не входят все его тени, а выхода из дома для них нет.
Павел Герасименко
