ДМИТРИЙ ГРЕЦКИЙ. МАГДА&ЛЕНА.

Назад

ДМИТРИЙ ГРЕЦКИЙ. МАГДА&ЛЕНА.

10 марта 2011-26 апреля 2011

МАГДА&ЛЕНА. ДМИТРИЙ ГРЕЦКИЙ в соавторстве с ЕВГЕНИЕЙ КАТЦ.

Есть ли у куклы грехи?

Художник Дмитрий Грецкий ищет границы между игрушечным и настоящим, святым и греховным.

Многих сказочников и фантастов занимает мысль: а что, если привычная вещь или существо вдруг станет большим-большим? Вспомните Алису в Стране чудес, которая испугалась огромного щенка, или «Пищу богов» Герберта Уэллса, или фильмы типа «Дорогая, я увеличил детей»… Со стен Галереи Марины Гисич, где открылась выставка Дмитрия Грецкого «Magda&Lena», на нас смотрят гигантские лица обычных пластмассовых пупсов. Кукла перестает быть чем-то маленьким и незаметным и… заставляет с собой считаться.

Конечно, первое, что приходит в голову: если сложить имена Магда и Лина, получится «Магдалина». Кстати, которая Магда, которая Лина, и вообще -- одна кукла послужила «моделью» для художника или несколько, вам понять не удастся: тени падают так, что куклы одновременно похожи друг на друга и совершенно не похожи. Размытость, двоякость -- именно тот эффект, которого и добивается художник: «Ключевым в этой связи мне кажется вопрос об условности границы между святым и греховным. Образ Марии Магдалины, имеющий неоднозначную трактовку в различных конфессиях, показался мне наиболее подходящим для раскрытия этой темы», -- объясняет Дмитрий.

В резком, контрастном свете, который падает на объекты полосами, утрированно-неживые лица пупсов вдруг становятся изменчивыми и обнаруживают довольно устрашающую «живость», и если бы они, куклы, не были столь лупоглазы и пухлощеки, можно было бы сказать -- драматизм. Грань между живым и неживым, процесс трансформации игрушки (внешне, заметим, похожей на человека) в художественный, то есть в какой-то степени живой образ тоже волнует художника. Но вообще эти «взрослые» игры очень напоминают процесс детской игры: когда ребенок берет в руки куклу, он совершает реальные или воображаемые действия, делающие куклу живой -- придает ей определенные позы, говорит за нее и так далее (в том числе -- дает выход своей агрессии). Вот кукла подняла к лицу ручки: она испугана? Просит пощады? Пытается рассмотреть что-то в слепящем свете?.. Зритель, всматриваясь в картины, одновременно вспоминает свои детские страхи и вновь открывает в себе играющего ребенка.

На всех работах указано -- «в соавторстве с Евгенией Кац» (это супруга художника). «Как можно вдвоем писать картины?» -- спрашиваю у Дмитрия. Он отвечает: «Работа начинается задолго до момента, когда берутся в руки краски. Созданию большого формата предшествует выбор темы, концепции и названия будущей серии. Кроме того, подготовительный  этап включает в себя подбор образов, сотни фотографий, которые играют роль эскизной работы, их обработку, выбор композиции. Этим всем мы занимаемся вместе. Дальше… всё происходит очень по-разному».

Дмитрий и Евгения не случайно создают картины такого большого формата. Картина всегда считалась «окном» в другое пространство, но современные окна гораздо больше маленьких окошек, что освещали жилища в старину, и картина уже «не хочет» быть таким окошком: «Она сама становится стеной -- условной стеной, отделяющей внутреннее пространство от внешнего. Она внедряется, захватывает и поглощает внутреннее пространство, при этом делая его пределы иллюзорными. Само наличие «станка», то есть мольберта, для нас перестало быть необходимым -- мы пишем на стене, занимая всю доступную для работы площадь». 

Двигаясь «от стены к стене», зритель заходит в тупик: упирается в итоговую «стену» -- огромное изображение человеческого черепа, причем не банальное -- растиражированное фронтальное, а необычное -- вид сзади и чуть снизу… да, видна дырка, в которую при жизни входит шея. «Череп, присутствующий на одной из картин -- это неотъемлемый атрибут Марии Магдалины и, разумеется, символ бренности существования», -- так объясняет появление черепа Дмитрий. Но приходят в голову и другие мысли: как человеческий череп не похож на куклячью голову, насколько он сложен по форме и по функциям! А может, сложность черепа в контрасте с простотой кукольного устройства говорит нам о том, что все наши страхи несущественны и рано или поздно пройдут?..

Татьяна Кириллина